Проза

Он спал, уткнувшись носом в подушку безопасности. Он сильной рукой сжал ключ, чтобы открыть дверь, но дверь не открывалась, похоже было, что резьбы была левая у двери и ключ вообще должен быть на 22, а не на 19. Тогда он щёлкнул как пузырём жевательной резинки подушку безопасности и продолжил её жевать, но периодически выплёвывал мелкие косточки и тут вдруг он обнаружил что-то крупное. Поворочав языком, он извлёк изо рта веб-сайт в кружевах синего цвета и только теперь он понял, что ключ был записан на диске дистрибутива ещё в прошлом году, когда в моде были легкосплавные литые диски на 15 дюймов. Чтобы записать погоду он открыл блокнот на обложке и мгновенно занозил палец, шаря по записям своим единственным кривым пальцем левой ноги. Это была самая обыкновенная заноза, правда, с огромным ярлыком, где красовалась яркая узнаваемая надпись «Сделано в Ки», только теперь он заметил, что такие надписи были везде. Даже на крыле, кроме звёзд и бортового номера пролетавшей мимо вороны была такая надпись. А ведь на высоте девяти тысяч метров вообще не должно быть ворон, тем более в ядовитой атмосфере Плутона. Он не доверял увиденному и ткнул пальцем в первую попавшуюся звуковую волну, та отскочила и уничтожила ворону, однако её звёзды, её бортовой номер и надпись «Сделано в Ки» продолжали двигаться дальше с той же амплитудой. Однако бортовой номер явно начал пахнуть цифрой на пару единиц во втором разряде больше, но это его уже не удивляло. Удивляло то, что во втором разряде, что абсолютно не характерно в это время года для бортовых номеров. Была зима, как обычно жарко и дожди вырывались из центра Плутона и несли свои капли в открытый космос, при чём каждая капля была больше в два раза самого открытого космоса и конечно было очень неуютно и тесно в нём находиться. А что если закрыть пачку космоса, чтобы он был закрытым космосом больших усилий не потребовалось. Он достал простую шариковую ручку, чтобы нажать «сброс», но не смог понять, как это можно совершить с помощью ручки в виде шара и нажать на кнопку никак не представлялось возможным. Подумав примерно пять плутоновских секунд, он поседел, от досады он вырвал чеку и нажал на рукоятку огнетушителя, стоп-кран напряжённо заскрипел, раскрылся парашют и раздался негромкий хлопок, осколки полетели рядом с глухим низким «си». Он поднял ноту с потолка, с усталым вздохом подтёрся ей и спустил унитаз. Верёвка, на которой висел унитаз, казалась достаточно крепкой, но в такую жару она достаточно промёрзла и стала хрупкой и плоской, как мороженое «крем-брюле». Унитаз дёрнуло, он с силой отпружинил назад и ударил его прямо в лоб, так, что он тут же обнаружил у себя на спине сломанную руку. Не дожидаясь скорой, он принял известие о смерти тут же и надо сказать очень стойко, хотя давно уже ходил на костылях. Оставалась всего полпузырька ненависти, а ведь завтра учится в ночную смену…

30.10.07